демиург
вхожу в подвал. пристанище ханыг
обжито под столетней развалюхой.
Отца и Сына нет. святого духа
полным-полно. и все увлечены
бутылкой... по ранжиру и делёж.
неравный ранг тревожит постояльцев,
но метка, наспех сделанная пальцем,
решает всё. щербатый хлебный нож
не ищет жертвы... мирная семья
пускает подношение по кругу,
и, не гнушаясь ролью демиурга,
сегодня с ними буду пить и я.
средь равных равный. ну, за что мы пьём?
у Бога не испросишь индульгенций...
за то, чтоб Ирод не избил младенцев?
за наше неказистое жильё?
за всё, что мы пропили ни за грош?
за дух святой, живущий в подземелье?
а мы уже без водки опьянели,
и ничего теперь не повернёшь
назад... и не забыть вину, войну,
не вспомнить детство... там всё тише, чище...
и сам Христoс сидел в кругу мальчишек,
не зная, что они его распнут.
попытка аллюзии о. м
как живётся без меня тебе
без известия письма
извини за отсебятину
пьян в умат
перечитываешь классиков
Блок Цветаева Бальмонт
так давно уже не квасил я
а письмо
не пишу попозже сбацаю
слов пока не отыскал
жизнь струится между пальцами
горсть песка
остаётся пылью серою
тёмным тленом на земле
не умею что ни делаю
бить колен
и к поклонам не приучен я
ни к простым ни к поясным.
пью от случая до случая,
до весны
как живёшь моя весенняя.
в тихом шорохе страниц
отыскать сумела пение
райских птиц
не нашлось такого гордая
без меня моих стихов
жить осенними аккордами
нелегко
вот и мне опять не пишется
забываю алфавит
как живётся разлюбившая
без любви
петит
со многим ненаписанным в связи
хотелось бы уехать. я таксисту
деньжат подкину, выдавлю - свези
меня, браток, на маленькую пристань.
поедем, брат, я загодя припас
портфель с бутылкой марочного пойла...
там полуразвалившийся баркас,
и ржавый трос, и пыли серый войлок
уложен плотно... коркой на бортах
осела соль... там вскрикивает ветер
так, что роняет рыбу изо рта
дурёха-чайка. есть ли на примете
места получше... нет. вон там, внизу
гирлянды мидий въелись цепко в днище.
да я не пьян. глаза, браток, разуй,
ты сам пивал похлеще и почище
меня... теперь я сам, тебе нельзя,
работа, брат... вези меня на пристань.
плачу за всё, за каждый мой косяк
накину... голос моря бархатистый
поможет ненадолго стать никем,
изгнанником фальшивой дольче виты...
и будут мерно волны на песке
печатать стих убористым петитом...
кольцевaя
в угластой пачке мятая конфетка,
табачный столбик. дым и никотин.
меня предупреждает этикетка,
что никуда от смерти не уйти.
и тут же соблазняет старым брэндом,
мне предлагая выкурить одну...
конфетный привкус вместо хэппи энда.
а я в сердцах пустую пачку мну,
бросаю в урну... сморщенный чинарик
прижат к земле тяжелым каблуком.
как будто жженый сахар распиарен
рекламной кухней Мальборо и Со...
*****
региональный поезд в три вагона
подкрался незаметно, будто тать...
невозмутимый голос микрофона
нашептывал мне рифмы полусонно,
а я старался их не растерять,
ныряя внутрь. а лампа в пол-накала
роняла блики света на пути,
и, как произведение Шагала,
картина городская уплывала...
найти бы в ней хоть что-нибудь... найти
особый стиль, который не отпустит
палитрой, или сочностью мазков.
опишет пустоту и захолустье,
где нет веселья, праздности и грусти,
где я сложить сумел бы из кусков
простой витраж. слова, как будто стёкла,
сжимая в окровавленной горсти...
отсвечивает сумрачно и блёкло
фонарь... а надо мной, как меч Дaмоклов,
качаясь, нависает новый стих.
*****
докурена последняя, и снова
земля легко уходит из под ног.
в который раз становится уловом
голодных лёгких втянутый дымок,
и травит кровь... пройдя сквозь альвеолы,
в лоскутья рвёт на выдохе гортань,
летит в пространство сплюнутым глаголом,
преодолев ритмическую грань
ударов сердца. пагубной привычкой,
с которой распрощаться нету сил...
я жду очередную электричку,
вращая мир вокруг своей оси...
*****
так неотступен голос глухомани,
но я уже в дороге. видит бог,
что я мечом Дамокловым не ранен,
что мне и самому довольно странен
такой непредсказуемый итог
моей поездки. скатываюсь в дрёму,
уже не до стихов... какой-то бред
не то что бы затягивает в омут,
но позволяет видеть по-другому,
по памяти выписывать портрет
в простецкой, но изысканной манере.
немного от Шагала и Руссо.
уже рисую, сам себе не веря,
и падают нагие полусферы
в ладони. а кудрявый волосок
висок щекочет... голос сорван криком,
в глазах полуприкрытых боль и страсть...
примитивизм от мала до велика,
и матовоcть пастельная без блика,
чтоб удержаться... чтобы не пропасть.
чтоб до конечной... полусуществую,
прошу во сне - не нужно, перестань...
потом состав уйдёт на кольцевую,
и, если эту ночь переживу я,
то напишу стихи про глухомань.
Другие произведения автора
http://soyuz-pisatelei.ru/forum/35-5014-1
Приобрести сборник
http://soyuz-pisatelei.ru/shop/418/desc/lev-libolev-popytka-...