Испанские мотивы.
Воздухом плотным окутаны стены.
Розовый камень крошится у ног.
Волны лазурные лентою пены
Словно подол прошивают песок.
Иглы сосновые, лета ресницы,
Веки закрытые, солнца зрачок…
Море настойчиво снится и снится,
Струны прибоя, причала смычок!
Соль на губах высыхает мгновенно,
Рыбьи чешуйки на смуглой щеке…
Вспомнились прошлые жизни наверно
И затерялись в прибрежном песке…
СИЕСТА
Под сводом раковины внутренний покров
Хранит прибоя монотонные призывы.
За занавескою полуденный альков
Часы сиесты выжидает терпеливо…
Блестит оливы серебристая кора,
Эдем забыли мы—там нет такого сада!,
В часы сиесты нас прогонит со двора
Жара… крахмальных простыней прохлада…
№№№№№№№№№№№№№№№№№№
ШОПЕН.
Безумием сражен его рояль!
Вбивает гвозди в мозг глухой фортуны.
Нога не попадает на педаль,
От крика чаек лопаются струны!
Уснул картезианский монастырь.
Истерлись камни, выкрошились стены.
Любовь его ведет , как поводырь,
Больного, гениального Шопена.
Уводит в ночь, где призраки встают,
Реальности угрюмой антитеза..
Аккорды в кровь у горла вены рвут,
И плачут ля- мажорным полонезом.
Всему приходит в жизни свой черед,
Влюбленные Майорку покидают,
Высоко в небе чистый звук плывет,
И все зовет, звенит, не исчезает….
Цветущий сад в плену густой листвы,
Заката дерзким пламенем объятый,
Засохший лепесток в конце главы,
Тяжелыми страницами распятый.
Шуршанье ткани, робкий поцелуй,
И грозный взгляд всесильного эспозо.*
Фонтан в пересеченьи тонких струй,
Наивные, обманчивые слезы…
Монеты в неподъемных сундуках
Чеканные, блестящие песеты.
Молитвенник в опущенных руках,
Несбыточно- прекрасные обеты…
Моя ли тень мелькает там, вдали,
И пропадает, в вечность погружаясь?
За горизонт уплыли корабли,
В закатном небе ненадолго отражаясь.
*Эспозо-супруг(исп.)
22.07.09
В гостиной шампанское весело пили,
Фужер золотистый тихонько дрожал.
Дурманя, куренья волнистые плыли,
Ты взглядом меня не спеша раздевал.
В журчащем фонтане наяды купались,
Прохладою кутая мраморность плеч.
Со дна пузырьки до краев поднимались,
Ты вкрадчиво вел обольстителя речь…
Рукою неробкой слегка обнимая,
Меня целовал на французский манер.
Я полнилась негой от края до края,
Как этот, пронизанный светом, фужер.
Меня называл ты нескромно наядой,
Да где ей до плоти горячей, живой!
Рукам уступали, сминаясь, наряды,
Сейчас овладеешь безудержно мной.
Но видно ты выпил шампанского много…
И что-то такое случилось не так!
Раздетая взглядом, грущу у порога,
А ты перешел на армянский коньяк.
Сиракузы.
Холодный вечер, сумрачной медузой
Заполз в глухие колбы тупиков.
Зеркальной медью, спасшей Сиракузы,
Уходит солнце в рамку облаков.
Клубится пар из люка преисподней,
И оседает морозь на щите,
А я хочу в Сицилию сегодня,
Закрыть глаза на пляжной пестроте.
Среди ракушек и морских предметов,
Что засыхают в крупчатом песке,
Цукатами распаренного лета,
Хочу забыть о городской тоске.
Соединить порыв души с индиго-синим,
Карминно-красным грезить в тишине,
И растопить шурщащий белый иней,
Который липнет хлопьями ко мне.
Увидеть старца в шерстяном хитоне,
Я знаю, это мудрый Архимед!
Что вечный хаос обуздал в законе,
А сам погиб от рьяности невежд.
К сандалиям прилипнет снег… Песчинка,
Растает сахаром на коже ремешков.
И щелкнет солнце вспышкой фотоснимка,
В сквозном пространстве прожитых веков.
Он дорисует свой чертеж, конечно!
И я спасусь от безутешных дум.
В прибой соленый, словно в слов беспечность,
Я завернусь под равномерный шум…
Я буду элегантною медузой,
Коварной жрицей призрачной волны,
Но тает берег, скрылись Сиракузы,
А мне морозным утром снятся сны.
Вторая (венгерская) рапсодия Листа.
Прозрачный звук лежит, не тая
На белых клавишах зимы.
С древесных веток опадая,
По лапам скрюченным сосны,
Течет рапсодия вторая,
На снежный наст, в лесные сны.
Гармонию сверяют ели
По черным клавишам теней,
О том – что летом не успели,
Звучит мелодия ясней
В бору, до первой птичьей трели
Гремит оркестр январских дней.
Под одиночные аккорды,
Сквозь этот непомерный груз,
Стремлюсь я выпрямиться гордо…
А воздух вымерзший так пуст,
Что не дает опоры твердой,
Ломая тело в льдистый хруст.
В костеле зимнего скитанья -
Крестообразных игл просвет.
Любви полуночной изгнанник,
Безбрачья принявший обет,
Крадется солнце – жаркий странник
В безликом холоде планет.
А я не слышу вьюги свиста,
В душе уже весна поет.
Звучит взволнованно и чисто,
По черно-белой гамме нот,
Рапсодия вторая Листа,
Горячим пламенем! Сквозь лед.
Она – как дама полусвета
Укрыта в сумрачную шаль,
Она в хрустящий шелк одета,
Она ведь женщина – Февраль…
Да – да, я не ошиблась полом!
Изменчив норов у нее,
Неуловимо тонким флером
Ее клубится бытие.
Изгибом ящеричной прыти,
Чей хвост оставлен у зимы,
Она торопит ход событий,
Ее понять не можем мы.
Течет, себя дождем ослабив,
Как хрупкий лед ее броня.
Но саламандрою из хляби
Она встает, как из огня.
То исчезает в переулке,
То дразнит, приподняв вуаль
Вечерней прихотью прогулки,
Неотразимая Февраль…
Бежать за ней – а воздух зыбок…
Прижать к себе, гася пожар -
Под скользкой наледью ошибок
Подол парчовый - тротуар.
Она – Февраль, и опахалом
Над ней колеблется заря…
Она ведет меня в начало,
Весны рождение творя.
Ночные мысли.
В ночном дворе мерцают окна желто,
И снег летит с железных козырьков,
И сумрак скверов блеклый, полустертый,
Зажат тисками уличных оков.
Всплакнув, зима, под завыванье ветра,
В стекло вонзилась циркулем пурги,
И тут же ночь, с упорством геометра,
Пошла чертить опасные круги.
В них мыслей строй вращается по кругу,
И завершив движение свое
Уходит в парк, чтоб молча слушать вьюгу,
И вспоминать минувшее житье.
Чтоб, сделав вид беспечного покоя,
Не потревожить скрипами кровать,
Чтоб все ненужное, бессонное, ночное,
Прикрыв глаза, как клад перебирать.
В пустом дворе струится вечер снежный,
Слова… шаги… и тише вдоха нить.
С последней, недодуманной надеждой,
Я засыпаю. Завтра – дальше жить.
Купить книгу стихов:
http://soyuz-pisatelei.ru/shop/303/desc/zejtc-marina-dom-na-...